— Ага, давай! — мгновенно обрадовался Филти. Он и сам чувствовал, что предыдущая фраза получилась идиотской.
— Вот и славно.
— Ага. Слушай… Может быть… Ну… если ты будешь не очень занята, я покажу тебе тут все?
— Идет! Думаю, сегодня у меня как раз будет не так уж много работы.
— Ага. Было бы здорово. А может…
Свити внимательно посмотрела ему в глаза и Филти запнулся.
— Может, что?
— Ага, — Мисеркнакер уже готов был дать себе по морде за эти "ага", но уж что сказано, то сказано. — Могу я пригласить тебя за стол?
— Почему бы и нет?
— Тогда… я приглашаю, да?
— Ага! — снова улыбнулась Свити.
* * *
— Уф! — сытый Филти не совсем культурно отвалился на спинку стула. — Не знаю, как ты, а лично я — все.
— Я? Я тоже, — Свити аккуратно промокнула губы салфеткой. — Должна сказать, что готовят у вас очень вкусно.
— Ага. Повар хороший. Пожрать тут действительно есть чего. А в остальном — скука смертная.
— Как же так? Тут ведь столько всего?
— Да не так уж и много. Это сегодня отец расщедрился, понатащили всякого по его приказу, а так тут обычно совсем нечего делать. Может, пойдем, повеселимся, пока все это еще тут?
— Хорошая идея, — кивнула Свити. — Если только я не нужна Великой Трикси.
Свити оглянулась. Трикси в этот момент демонстрировала публике трюк со стеклянной бутылью с узким горлом и битсом, который никак не мог туда пролезть, будучи чуть не вдвое шире горлышка. Один несильный хлопок, и монета звякнула о дно бутылки. Трикси пустила бутылку по копытам, чтобы все могли убедиться, что не только позаимствованная ей сейчас монета, но и бутылка была самой обыкновенной, а монета действительно внутри. Обратив внимание на Свити, она чуть заметно кивнула.
— Что ж, — Бель снова одарила Мисеркнакера улыбкой, от которой он замер. — Похоже, что пока я совершенно свободна.
— Здорово! Пошли?
И они, покинув основную массу гостей, направились к аттракционам.
Филти не знал даже как это назвать. Как назвать то, что он ощущал в присутствии этого белоснежного чуда. Очень хотелось чего-то… Что-то сделать… Но он не знал, что именно. Произвести впечатление? Да, наверно. Но как? Да и не только это… Было что-то еще… Что-то такое… Что-то необычное, чего он раньше никогда не ощущал. Особенно отчетливо это чувство проявилось, когда они заглянули в "комнату страха", за установку которой Филти был сейчас очень благодарен отцу. Когда она взяла его ногой за ногу… Прижалась к нему боком… Он тогда даже с дыхания сбился. Захотелось чего-то странного. Захотелось прижать ее к себе. Прижать, и больше никогда никуда не отпускать. Сделать так, чтобы она осталась тут с ним, в поместье, навсегда…
— Хэй! Кобылкам здесь не место!
Надо же! Какой-то хам попытался оттолкнуть их от очередного аттракциона! Филти присмотрелся. Нет, вот этого, с темно-зеленым окрасом и малиновой гривой, подростка он не помнил. Похоже, новенький, иначе знал бы, что здесь к чему и с кем имеет дело. Крепко сбит, но он и сам не жалуется…
— Ты бы сам отсюда свалил а, кобылка? — загородил он собой Свити. Огляделся. Рядом никого. Охрана далековато, да и не смотрит в их сторону.
— Чего? Чего ты сказал, мелочь чернявая?
— Чего слышал, слизень болотный!
— М-может не надо? — попробовала робко вмешаться Свити. — Мы другой аттракцион поищем…
— Увы, но надо, — оглянулся на нее Филти. — Всякое *нецензурное обозначение выделений* надо ставить на место сразу, как оно вылазит. Потом проблем больше будет.
— Чего? Это кто *прежнее нецензурное слово*? — зеленый изготовился к прыжку.
— А ты еще и туповат, да? — оскалился Мисеркнакер.
Свити вздрогнула: что-то в его голосе изменилось, и ей это не нравилось.
— Что-о-о? Да я и подружку твою и тебя самого щас…
— А ну не трожь!!!
И Филти прыгнул навстречу кинувшемуся задире! Он никому не даст обижать ее! Он вообще ее никому не отдаст! Оба они, сцепившись, покатились по траве. Началась драка. Простая, некрасивая и, к неприятному удивлению Свити, испуганно смотревшей на это закрывшись ногой, очень жестокая. Филти бил не для того, чтобы просто отвадить драчуна. Он бил наверняка. Много и сильно. Брызнула кровь, окрашивая траву в неприятный, бурый цвет. Один раз… Второй… Третий… Полетели на землю зубы…
Филти сполз со своего забитого, окровавленного, еле живого противника, лишь когда подоспела охрана. Сплюнул кровь. Проверил языком зубы. Вроде все целы. Уроки мастера Понга*, похоже, все-таки посещал недаром. Вот ведь странно. Обычно он нечасто дрался. И почти никогда не делал это вот так вот — в серьез. А тут… И что на него нашло? Повод-то пустячный, можно было парой тумаков ограничиться, а он, вместо этого, чуть его не убил. Ладно. И прибил бы — не велика беда. Папаня бы точно нашел бы способ все замять.
— Выкиньте это *не цензурное определение* за ворота, если его за пять минут не увезут, — кинул он подоспевшей охране. — Если сдохнет, так хоть не тут.
Он подошел к перепуганной Свити. Чуть коснулся ее ногой. Та дернулась. Отшатнулась.
— Ты в порядке? — тихо спросил ее Мисеркнакер уже нормальным своим голосом.
— Да, но… Ты его…
— Чуть не убил? Знаю. Но это только потому, что он стал угрожать тебе. Я испугался.
— За меня?
— Да.
— Но, вот так вот…
— Знаю. Но ничего не могу поделать. Иногда я просто перестаю себя контролировать и… ну… бывает всякое, — Филти решил, что не стоит говорить о том, что именно бывает. Тот случай, когда он все-таки не смог остановиться вовремя, не прибавит к ее впечатлениям о нем ничего хорошего. — Знаешь, может, ну их пока, эти аттракционы? Пошли я тебе поместье покажу? Дом?
— Да, наверно так будет лучше.
* * *
— А вон та статуя, это наш предок, Мисерий четвертый Кнакер, — указал Филти на гордого офицера в древнем доспехе, вид которого, однако, показался Свити знакомым. — Когда-то прославил наш род. И, вроде как, заработал тот капитал, который мы потом преумножали. Правда, вот чем именно он его заработал, это я без понятия. Предок-то еще в додискордовы времена жил. Чем уж он там промышлял… Но вряд ли чего-то слишком плохое — тогда бы его в доспехе-то изображать не стали бы.
— Верно, — кивнула Свити. — А почему четвертый?
— А шут их знает. Может, предки размножались так быстро, что у них имена кончались, и они уже по четвертому кругу пошли…
Филти прикусил язык. Поздно! Вот ведь идиот! Ляпнуть такую дурость! И перед кем? Перед ней! Да еще и на грани пошлости… Слава Селестии, она вроде не заметила. Ну или хоть сделала вид. Надо срочно менять тему.
— А если мы сейчас пойдем по этой дорожке, — быстро продолжил он. — То придем как раз к птичьим вольерам. Там есть даже такие, что считаются почти исчезнувшими. Поют великолепно. Может, хочешь послушать?
— Звучит здорово! Пошли!
По пути они наткнулись на небольшую толпу, возглавляемую Трикси и старшим Мисеркнакером.
— Вот же… — прошептал Филти. И уже громче: — Забыл сказать, что мой папаня рядом с вольерами еще и курятник приткнул. Обожает, когда на столе все свежее. Почему именно тут? Спроси чего полегче! Может, по башке чем стукнуло… Вон он, кстати, куриный дворец этот.
— Где?
— Да вон. Где шпиль металлический торчит с петухом на нем. Кур, правда, не топчет, но штука красивая. Правда, все равно не пойму, зачем он курятнику, но кто поймет моего папашу… Петух, кстати золотой, механический. По ветру крутится. Он еще по утрам орал, как и положено пернатому будильнику, на все поместье, только я ему за это пару лет назад камнем залепил — сломал чего-то. Но он хоть заткнулся с тех пор, уже здорово.*
— А пойдем, посмотрим, что там будет делаться? — Свити снова одарила Мисеркнакера своим невинным взглядом. — Быть может, Великой и Могучей Трикси понадобится моя помощь.
— Пойдем, конечно, — нехотя согласился Филти. Ему-то куда как больше хотелось бы проводить время только с ней, безо всякой толпы. И подавно без отца.
А возле курятника и в самом деле происходило нечто интересное.
— И так! — вещала Трикси. — И вы, и я подписали эту монетку, верно?
— Верно.
— А тепе-е-ерь… — она растерла монетку копытами. Та исчезла. Окружившие ее жеребята заулыбались.
— Вот ты, — указала она на одного из них. — Да-да, ты. Не мог бы ты выбрать мне одно из только что снесенных яиц?
Радостный жеребенок ломанулся к ближайшей наседке и буквально выдернул свежее яйцо.
— Прекрасно, — кивнула Трикси. — Нет, нет, не передавай его мне. Разбей его. Просто шмякни об землю.
С хрустом лопнула скорлупа, растеклось пятном по земле, на глазах у шокированных куриц, содержимое. Прямо внутри желтка плавала подписанная монета.
Свити сдержанно улыбнулась, наблюдая реакцию окружающих.
